Автор:Beel
Бета: Lidusya
Пейринг: Гермиона/Снейп и некоторые другие
Рейтинг: R
Жанр: юмор, стеб
Дисклеймер: нам за это никто не заплатит. И не надо. Все уже заплатили Роулинг
Краткое содержание: Рождество – это чудесный праздник, когда сбываются мечты и воплощаются заветные желания…
Размещение: предупредите нас.

       Паб мадам Розмерты был по-настоящему переполнен в связи с приближающимися Рождественскими праздниками, когда в него вошел Северус Снейп. Встав около одной из двух вешалок на входе, он внимательно оглядел шумно празднующих посетителей. Заметив за столиком возле камина до боли в голове знакомую фигуру, Снейп быстро, стараясь не привлекать лишнего внимания, прошел прямо к ней. Тот, кто сидел за столиком, заметил Снейпа и жестом пригласил его сесть на соседний стул. Когда Снейп уселся, его сосед пододвинул к нему большую пивную кружку, и сам начал с удовольствием пить из своей. Северус поднес кружку к носу и принюхался. «Сливочное пиво» - с неудовольствием подумал Снейп и сделал несколько маленьких глотков.
- Мой Темный Лорд, - впервые обратился Снейп к своему соседу по столику, - я нисколько не берусь судить все то, что Вы делаете, но я хотел бы попросить Вас – если в следующий раз Вы сообщите о встрече за неделю до нее, не заставляйте Метку так отчаянно жечь весь этот срок подряд.
- Угу, - промычал Волдеморт в полупустую кружку. Он уже не пил из нее, а просто пускал пузыри, издавая забавный булькающий звук.
- И такой вопрос, Милорд: почему мы с Вами находимся в Хогсмиде, сидим в пабе «Три метлы», когда здесь так много народа, и потягиваем детское сливочное пиво?
Волдеморт поставил кружку на стол и смахнул рукавом пивную пену с лица, которая на фоне его бледной кожи казалась почти черной.
- Все просто, старина Снейпманстер! Дело в том, что ни одному аврору в здравом уме не придет в голову мысль, что Темный Лорд может сидеть в «Трех метлах», потягивая сливочное пиво у всех на виду! – красные, с вертикальными зрачками глаза Волдеморта задорно блеснули. – Они будут искать меня на кладбище, в доме Риддлов, Запретном Лесу, темной пещере на берегу моря, но никто даже не догадается заглянуть сюда! Ха!
- Логично, - согласился Снейп. - Еще один вопрос, Лорд Волдеморт…
- Тихо ты! – шикнул на Снейпа Темный Повелитель. – Называй меня, как условились!
- Хорошо. Эээ… Вольдемар! – Темный Лорд удовлетворенно кивнул. – Ответьте мне, если можно, почему Вы одеты в костюм Рождественского эльфа?
- Я все ждал, когда ты спросишь! – Волдеморт страшно осклабился, продемонстрировав два ряда мелких острых зубов. Бубенчик на его зеленом колпаке весело звякнул. – Это связано с тем заданием, которое тебя ожидает – ты украдешь Рождество!
Снейп мгновенно зашелся в приступе поддельного кашля, призванного помочь ему не рассмеяться на весь паб. Волдеморт фальши не услышал и сочувственно похлопал Снейпа по спине. Тот постепенно успокоился.
- Мой Лорд, это такая неожиданность!
- Знаю, не каждому УпСу выпадает такая честь!
- Милорд, а как же я это сделаю? Я должен буду убить Санта Клауса? – перед этим вопросом Снейп собрал всю свою волю, чтобы не расхохотаться.
- Не будь таким наивным, Сева, - Волдеморт укоризненно покачал головой, - Санта Клаус - это детская волшебная сказка, а мы с тобой живем в реальном мире! Вот что ты сделаешь…
Когда Волдеморт закончил короткий, но емкий инструктаж, Снейпа уже не тянуло хохотать, хотя он был изрядно удивлен услышанным.
- Мессир, для меня не составит никакого труда сделать это, но для чего?
- Чтобы им было неповадно! Своими мерзкими глупыми праздничками, традиционными песнями и подарками они оскорбляют мою великую ответственность за судьбы мира! – после этих слов Темный Лорд вытащил из пакетика трубочку для коктейля и поставил ее в свою кружку с пивом.
- В таком случае ничто не сможет мне помешать привести в исполнение Ваш план! – решительно сказал Снейп.
- Мы с тобой серьезные люди, Снейпманстер… - Волдеморт сделал несколько глотков через трубочку, после чего задумчиво попускал через нее пузыри в пиво. - …и прекрасно понимаем, что есть много людей, желающих нам помешать. По моим подсчетам… - Волдеморт надел большие круглые очки и внимательно посмотрел в кусок пергамента, ранее лежавший в его кармане, - их около шести миллиардов!
Волдеморт снял очки и положил пергамент обратно в карман.
- Но самый главный из наших противников – Альбус Дамблдор! – продолжил Темный Лорд. – Если он выяснит хоть что-нибудь о том, где я прячусь, меня уже будет не спасти! Не выдай меня!
- Мой Лорд, за все время моего присутствия в Хогвартсе ни у кого даже в мыслях не возникло, что я по-прежнему с Вами. Так же будет и на этот раз!
- Очень на это надеюсь, потому что если Дамблдор все-таки выяснит, что все эти события – твоих рук дело, в последний день своей жизни я приду к тебе с огромной раскаленной…
И тут Волдеморта понесло… Целых полчаса он в самых сочных красках описывал, каким издевательствам и пыткам он подвергнет Снейпа в случае провала, пока последний попеременно то бледнел, то зеленел, все больше вжимаясь от страха в стул.
- …которую будут медленно обгладывать кладбищенские черви! – наконец закончил говорить Волдеморт.
- Кладбищенские черви? – хрипло выдавил из себя Снейп.
- Да, кладбищенские черви! – Волдеморт вновь ужасно осклабился и запустил руку за пазуху. Оттуда он вытащил трех жирных червяков, которые принялись извиваться на его ладони. – Смотри, вот этого я назвал Малфоем-старшим, этого – Грейбэком, а вот этого, - Волдеморт указал пальцем на самого маленького из них, - я назвал в твою честь – Червяк Снейп!
- Как мило… - сипло прошептал Снейп, испуганно глядя на своего беспозвоночного тезку.
- Я знал, что тебе понравится! – Волдеморт улыбнулся еще шире и осторожно убрал червей обратно за пазуху. Снейпу стало гораздо спокойней.
- Мой Лорд, - заговорил Северус после короткой паузы, - я вновь готов поклясться, что не попадусь Дамблдору и с честью выполню Ваше поручение.
- Прекрасно! – кивнул головой Волдеморт. – Другого я и не ожидал. Кстати, если у тебя получится удачно украсть Рождество, я, пожалуй, также доверю тебе… - Волдеморт вновь надел очки и сверился с пергаментом, - Пасху и День Святого Патрика.
- Всегда готов услужить Вам!

До Рождества оставалось еще пять дней, когда директор Школы Чародейства и Волшебства решил провести генеральную репетицию Рождественского утра. Еще только-только начинало светать, когда Альбус Дамблдор в костюме Санта Клауса и с большим красным мешком подарков за спиной вылез из камина в общем зале (в этом году Дамблдор решил по-настоящему тряхнуть стариной – он не воспользовался летучим порохом, а честно пролез через трубу). Спускаясь по дымоходу, Дамблдор ни разу не застрял, и поэтому он был в приподнятом настроении, когда ступил на пол большого зала. Но он едва успел сделать несколько шагов по направлению к тому углу, в котором днями ранее поставили огромную богато украшенную елку, когда его хорошее настроение мгновенно улетучилось, а от столь большой неожиданности выскользнул из рук мешок подарков. Дамблдор стоял посреди зала с открытым от удивления ртом, глядя на то место, где должна была стоять Рождественская елка. Но ее там не было. Небольшая группа семикурсников столпилась вокруг того места, где стояло дерево. На месте самой ели осталась кучка из обломанных веток, иголок и мишуры, на которой сидела маленькая первокурсница и тихо плакала. При виде Дамблдора девочка быстро подбежала к нему и уткнулась в его набитый ватой живот.

Тот же самый день подарил еще один малоприятный сюрприз – однокурсники Гарри Поттера обнаружили ближе к вечеру объявление, относящееся к их экзаменам. Оно было написано рукой профессора Снейпа и после обычного обращения к курсу гласило: «…что по причинам, которые никого из вас не касаются, будут перенесены некоторые зимние экзамены. Новое расписание: (следующая строчка была аккуратно выведена печатными буквами) «Экзамен по Зельеварению – 24 декабря 13:00» (следующая строчка была гораздо меньше предыдущей) «Консультация перед пересдачей экзамена по Зельеварению – 25 декабря 12:00» (последняя строчка была самой большой и выделялась двойным подчеркиванием) «Пересдача экзамена по Зельеварению – 26 декабря 13:00 (убедительная просьба всем сразу на пересдачу не приходить – кабинет не резиновый)».
- Нет, Зельеварениус окончательно решил нас доконать! – возмущался Дин Томас возле доски объявлений. – Но, впрочем, кому же еще могло вступить в голову поставить экзамены на Рождество?
- А может, бойкотировать? – почти без надежды в голосе предложил Невилл.
- Ага, чтобы Снейп взял, да и бойкотировал нас пинком из Хогвартса?
- Маги, маги, не ссорьтесь! – воскликнула Гермиона. – Ведь это же уникальный шанс – нам дали дополнительные дни, чтобы получше подготовиться!
Взглянув на лица сокурсников, Гермиона осеклась и больше не выступала.

Очень медленно тянулось время на экзамене по Зельеварению. Уставшие, вспотевшие от усердия ученики ставили на преподавательский стол именные пробирки с приготовленными зельями, после чего понуро шли к выходу, со слабой надеждой, что через три часа Снейп, возможно, обнародует хоть сколько-нибудь удовлетворительные результаты. Один за другим покидали ученики душный, пропахший реагентами кабинет, с тем, чтобы практически сразу влиться в толпу празднующих Рождество собратьев по несчастью. В конце концов, кроме Снейпа в кабинете осталась одна Гермиона, быстро сновавшая вокруг котла, как будто бы он попеременно заваливался то в одну, то в другую сторону. Но, наконец, она заполнила свою склянку и, весьма довольная собой, пошла с ней к столу профессора Снейпа…

- Профессор Снейп, хоть я и осталась последняя на экзамене по Зельеварению, но зато, как Вы сейчас увидите, моя микстура Клятвы оказалась в десять раз сильнее требуемого уровня!
- Ну, что ж, давайте посмотрим, мисс Грейнджер… Ай-ай-ай, какая жалость, поверьте, мисс Грейнджер, я совершенно не специально уронил пробирку.
- Моя микстура!..
- Мне правда жаль, но, учитывая, что обстоятельства оказались намного сильнее вас, я вынужден поставить вам «Тупица» за экзамен.
- Нет!
- Успокойтесь, мисс Грейнджер… Хотя нет, паникуйте! Я совсем забыл, что Вы перед экзаменом благородно уступили свое право переэкзаменовки Рону Уизли. Бедный, глупый парень… Когда он станет известным алхимиком, как ему тяжело будет смотреть на то, как вы моете пол и выносите мусор из его лаборатории!
- Но это нечестно! Я сдала экзамен, вы злодей, Дамблдор будет в ярости!
- Похоже, Гермиона, ты совсем не знаешь, как часто на меня жаловались ученики, и насколько Дамблдор устал от этих жалоб.
- Я это так не оставлю!
- Конечно, не оставишь: я, что ли, должен за тебя оттирать микстуру с пола? Давай-давай, тебе полезно привыкать к тряпке.
- Ты… Ты… - сжатые до белых костяшек кулаки Гермионы медленно расслабились, гнев на лице сменился отчаяньем. – Поставьте мне хоть «У»!…
- Прости, но тебе не следовало в конце добавлять в микстуру пыль с пола, - Снейп указал рукой на пол рядом со своим столом, где еще дымилась ядовито-розовая лужа, - конечно у тебя ничего не получилось! Проверять я не стану, хотя более чем уверен, что волшебные свойства микстура потеряла.
- Да как ты!.. – Гермиона резко вскинула голову так, что непокорная прядь волос надо лбом подскочила вверх и мягко опустилась на макушку. Но через секунду огонь в её глазах погас, и лицо стало безразличным. Она медленно опустила голову. – Что тебе нужно?
- Мне нужна ты! – Снейп резко вскочил со стула и стремительно приблизился к Гермионе. – Одна лишь ты меня волнуешь, ты являешься мне всюду. За последний год у меня не было ни одной спокойной ночи, потому что я не могу заснуть, пока не представлю нас вместе, в одной комнате, предавшихся любовным инстинктам! Но я знаю - всего одна ночь безумной страсти, и эта сладкая болезнь пройдет навсегда!
- О, Боже! - шокированная Гермиона испуганно смотрела на Снейпа. - Это отвратительно!
- Я знаю, но я потерплю! Я чувствую, как из-за тебя схожу с ума и становлюсь неуправляемым. Мир будет в долгу перед тобой, если ты остановишь это безумие!
- Не-ет!!!
- Да. Сегодня же. В сочельник. Время исполнения всех желаний!
- С тобой?! Нет! Никогда!!!
Снейп развернулся спиной к Гермионе, чеканным шагом дошел до своего стола и сел в кресло, после чего пододвинул к себе стопку контрольных работ, и, будто не замечая Гермиону, принялся аккуратно проверять их.
- Очень жаль, - Снейп не стал прерываться и поднимать глаза на Гермиону. – Половая тряпка и швабра в шкафу, можешь после этого забрать их - тебе они будут нужнее.
Несколько раз глубоко вздохнув, Гермиона подошла ближе к столу Снейпа.
- Я согласна… Но при условии.
- Другой разговор! – Снейп вновь подскочил со стула. – С этого и надо было начинать экзамен!
- Во-первых, - Гермиона смотрела на Снейпа с презрением и ненавистью, - ты поставишь мне «Превосходно» за экзамен…
- Это было само собой разумеющимся, - после этих слов Снейпа Гермиона стала говорить сквозь зубы.
- …и не менее чем «Выше ожидаемого» Гарри, Невиллу и Рону.
- Этим трем Не-Буду-Говорить-Кому? «В» по Зельям? Впрочем, согласен.
- Во-вторых, все у нас будет так и таким образом, как я решу.
- Ишь, какая прыткая! Сейчас обещать не буду, но если что, пусть будет так, как ты захочешь!
- Прекрасно, - с трудом выдала из себя готовая сорваться Гермиона. – В полночь, в твоем подземелье.
Девушка резко повернулась к Снейпу спиной и быстрым широким шагом пошла к выходу.
- Гермиона, я и не замечал ранее, что у тебя такая упругая… – Гермиона убыстрила шаг и буквально вылетела из кабинета, с грохотом захлопнув за собой дверь.
- Ах, это будет нечто! – мечтательно произнес Снейп, снова пододвигая контрольные.

Снейп вытащил из кармана мантии носовой платок и откашлялся в него, после чего вытер им вспотевший лоб.
- Здесь действительно должно так невыносимо пахнуть смолой и хвоей? – спросил он у Трелони, которая в этот момент неподвижно и отрешенно глядела в глубину хрустального шара.
- Многолетний экстракт вековой сосны, срубленной на исходе Луны, способствует скорейшему открытию переднего аспекта шестой чакры, позволяющего по собственному желанию… - заговорила Трелони монотонным и безэмоциональным голосом. «Бла-бла-бла-бла…» - вторил ей мысленно Снейп.
- … лицезревшего пространство и время, оставившего своим ученикам… - никак не могла остановиться Трелони.
- Достаточно, - не выдержал профессор зельеварения. – Скажи просто – ты по рассеянности кинула в камин еловых веток.
- Да, это так, - сказала Трелони и слегка покраснела. – Ну а ты сам… Зачем пришел?
- Я по личному вопросу, - немного замялся Снейп, - видишь ли, с меня могут что-то потребовать, и я должен буду это что-то сделать…
- И ты хочешь узнать – что именно?
- Необязательно, просто посмотри, что меня ожидает этой ночью.
- Сейчас посмотрю, - сказала Трелони. За все время их разговора со Снейпом она ни разу не оторвала взгляда от шара.
- О, да! Я вижу! – произнесла Трелони после минуты молчания. Ее зрачки расширились.
- Что? Что ты видишь? Как это будет? – нетерпеливо спросил Снейп.
- О, это будет просто фантастиш…
- Фантастика? – удивленно переспросил Снейп.
- Нет. Фантастиш, - медленно покачала головой Трелони, по-прежнему не сводя взора с хрустального шара.
- Что ж, в любом случае будем расценивать как хороший знак, - удовлетворенно произнес профессор зельеварения. – Кстати, ты ведь никому не расскажешь?..
- О чем? – по-прежнему отрешенно спросила Трелони; один из ее шлейфов зацепился за каминную решетку и теперь медленно тлел.
- Не важно, - сказал Снейп и с чувством выполненного долга пошел к выходу.

Малфой лежал в своей постели и мечтал. Фантазии уносили его прочь из темного и мрачного подземелья Слизерина. Даже самый жестокий из нас тянется к свету, и Драко не был исключением. Последние годы в Хогвартсе преобразили его до неузнаваемости – он больше не был избалованным и гнусным ребенком, каким его помнили по первым курсам. В какой-то момент он стал спокойным и тихим, уже не презрительно смотрел он на этот мир, который считал когда-то своей собственностью. Уже очень, очень давно он никого не унижал и не терпел унижения слабых. Слизеринцы были весьма раздосадованы такой переменой, но прежний авторитет Малфоя мешал им произносить свои мысли вслух. Сам себя Драко считал романтиком, и вести себя он старался соответственно. Тумбочка рядом с его кроватью была забита свитками пергамента с любовными стихами. Каждый свиток содержал в себе один сонет, под последней строчкой которого были нарисовано сердце с заключенными в него инициалами.
«Д.М. Г.Г.» - Драко Малфой, Гермиона Грейнджер. Еще несколько лет назад Малфой не мог даже и подумать о том, что будет влюблен в «грязнокровку», но судьба рассудила по-своему. Надлом произошел быстро и почти безболезненно; всего лишь две недели ушли на то, чтобы полностью поменять свои взгляды и убеждения по поводу людей и их происхождения. В какой-то момент он стал смотреть на Гермиону не отрывая глаз, когда никто этого не замечал; потом он стал избегать смотреть на нее, лишь видя ее от случая к случаю. Мысль о невозможности их любви была невыносима для Драко, и он мечтал.
Мечтал всегда и везде. Мечтал о времени после окончания Хогвартса, когда рядом с ними не будет острых на язык слизеринцев и принципиальных гриффиндорцев. Когда он будет говорить то, что думает, когда он постарается высказать Гермионе свои чувства. Малфой верил, что она его поймет и ответит взаимностью. Она скажет, что прощает его и готова быть с ним всегда, а он поклянется ей жизнью в вечной любви. Что в какой-то момент они окажутся одни на всем свете и уже никто в мире не помешает им начать…
- А-а-а-а-а-а!!! – вскрикнул Малфой, падая на холодный жесткий пол. Вряд ли еще когда-нибудь человек в своих мечтах так резко падал с небес на землю. Судьба показала Малфою свою новую сторону – мечтая о том, чем они с Гермионой могли бы заняться после первого свидания, Драко слишком сильно расшатал кровать, и у нее подломились две ножки.
- Что такое? – резко вскочил со своей постели Гойл и теперь стоял возле Малфоя, тупо уставившись на сломанную кровать.
- Помоги, живо! – велел ему Драко, вмиг сбросивший с себя романтический заряд последних лет. Гойл поспешно подал руку Малфою. Теперь они вместе стояли возле сломанной кровати и смотрели на нее: Гойл – с любопытством и недоверием, Драко – потирая бока. Вдруг за их спиной открылась дверь, впустив еще больше сырости в комнату.
- Малфой, Гойл! – рявкнул на слизеринцев подошедший к ним Снейп. – Что тут происходит?
- Профессор, моя кровать сломалась!
- Правда, что ли? – ехидно сказал Снейп, отпинывая в сторону кусок отвалившейся ножки. – А я даже и не заметил! Вот что, Малфой, за порчу имущества вы все-таки ответите.
- Но я не виноват – она давно шаталась!
- Вот только не надо вот этого, - поморщился Снейп, - у меня нет времени устанавливать вашу невиновность, поэтому наказание ваше будет быстрым и суровым. Идите за мной! И… Слизерином заклинаю – накиньте хотя бы халат!
- О-ой! – Малфой только сейчас обнаружил себя стоящим под пронзительным взглядом Снейпа в одном исподнем. Лихорадочным движением сняв халат со стула, Малфой целую минуту отчаянно пытался попасть второй рукой в рукав. Наконец, он пересилил волнение и надел халат полностью. Снейп кивнул в сторону двери и Малфой, понурив голову, пошел к выходу из комнаты.
- Если вы надеетесь отбывать наказание в стенах своего крыла, то вы глубоко заблуждаетесь, - заметил Снейп вставшему посреди общей гостиной Малфою. Драко нехотя последовал за Снейпом, быстро идущим к оборотной стороне портрета, служившего дверью в подземелье факультета Слизерин. Повернув холст, Снейп дал пройти первым Драко и вышел вслед за ним.
- Вот этого не пропускать всю ночь ни под каким предлогом, - сказал портрету Снейп и двинулся в сторону лестницы. Малфой, уже успевший пожалеть о том, что забыл надеть ботинки, тихо последовал за ним.
Двигаясь по пустым, едва освещенным неполной Луной коридорам Хогвартса, Малфой мысленно перебирал все возможные в Школе Чародейства меры наказания, пытаясь подобрать применимые к его случаю. Драко ни разу не слышал, чтобы кого-то наказывали за сломанную кровать, и потому он мог лишь догадываться, что уготовил ему Снейп. В какой-то момент Малфой вдруг осознал, что профессор ведет его прямо к башне Гриффиндора. Неясное подозрение переросло в искреннее удивление, когда Снейп и Малфой очутились возле портрета Полной Дамы. Снейп встал позади Драко и заткнул ему уши указательными пальцами. Подтвердив пароль, произнесенный Северусом в тайне от Малфоя, Полная Дама освободила проход. Тут же с другой стороны портрета раздался шум и гам празднующей толпы.
Веселье в полдвенадцатого ночи накануне Рождества в общей гостиной Гриффиндора было в самом разгаре, когда порог комнаты переступил Снейп. В ярко освещенной разноцветными фонарями гостиной вдруг стало будто бы темнее. Игравший Рождественский гимн граммофон был выключен едва ли не быстрее, чем все гриффиндорцы успели замолчать. Снейп обвел насмешливым взглядом застывшую на месте толпу разинувших от неожиданности рты учеников.
- Что, не ждали? – усмехнулся Снейп. Развернувшись к ближайшей стенке, он отодрал приклеенные к ней плакаты «Победи в себе слизеринца» и «Снейп - жопа». – Сегодня у меня хорошее настроение, так что на этот раз прощаю. А ты куда собрался?
Снейп резко нырнул в по-прежнему открытый проход и буквально за шкирку втянул отчаянно сопротивлявшегося Малфоя в гостиную.
- Нет, только не это! Пустите! – извивался Малфой, пока Снейп тащил его к спальням мальчиков. – Я знаю, что вы задумали, я не хочу этого!
- Поверьте, Малфой, нельзя иметь кровных врагов, даже если это Поттер, - сказал Снейп Малфою, когда они уже были в коридоре гриффиндорских спален. – В какой-то момент обязательно стоит помириться. Как раз примирением с Поттером вы этой ночью и займетесь!
- Нет! Пожалуйста! Вы не понимаете, Поттер не просто мой враг, он же!..
В этот момент Снейп ногой открыл заветную дверь и толкнул в открывшуюся комнату Малфоя, после чего резко захлопнул ее, когда тот попытался выбежать. Крепко держа ручку двери, Северус какое-то время пресекал отчаянные попытки Малфоя открыть ее с другой стороны. Подождав, пока Драко перестанет барабанить по двери с требованиями выпустить, Снейп отпустил ручку и не спеша пошел в сторону общей гостиной. «Этот маленький гордец прекрасно отвлечет гриффиндорцев, так что никто и не вспомнит про Гермиону!» - думал про себя Снейп, входя в гостиную. Легкий гул, создаваемый обсуждающими событие гриффиндорцами, сразу же сошел на нет, и Снейп вышел из крыла Гриффиндора в полной тишине.

- Только не это, только не это… - шептал про себя Малфой, прислонившись спиной к двери, с ужасом глядя на Гарри и Рона, сидящих в пижамах на одной кровати с картами в руках. Гарри смотрел на Малфоя с изрядной долей удивления, но вместе с тем и непонятного восторга. Лицо Рона абсолютно ничего не выражало, его указательный палец методично ковырял в ноздре. Первым нарушил молчание Гарри.
- Профессор Снейпи наказал тебя, Малфойчик? Фу, какой он противный! – сказал Поттер, обиженно выпячивая губки.
- Это. Да, – задумчиво произнес Рон, засовывая палец уже себе в ухо.
«Это сон. Кошмарный сон. Такого не бывает! Я один в комнате с голубым ненавистным Поттером и рыжим тупым Уизли! Нет!!!» - с ужасом думал Драко, постепенно сползая вниз.
- Ну, думаю, раз уж ты у нас, надо тебе тут все показать! – сказал Гарри, вставая с постели. – Вот это моя кровать – посередине, - Гарри указал на одну из пяти стоящих в спальне кроватей, на которой все еще сидел Рон. Она одна была аккуратно застелена, причем покрывало и подушка на ней были ярко-розовыми. – Согласись, гламурненько? (Малфой обессиленно сполз вниз на десять сантиметров) А здесь спят Рон… - Гарри указал на кровать справа от своей, - …и Невилл. – Гарри показал на самую правую кровать. – Там – спят Дин и Симус, - Гарри указал рукой на две крайние левые от Малфоя кровати. – Правда ведь, у нас тут уютненько? – улыбнулся Гарри. Драко издал невнятный стон и сполз еще на двадцать сантиметров.
- Уютно. Да. – Поддержал своего друга Рон.
- Так как Дин и Симус обещали кутить всю ночь, а Невилл из-за «Т» за экзамен с горя напился и уснул в туалете, - продолжал Гарри, - ты можешь занять одну из их кроватей, - в это время Рон собрал карты и сел на свою постель, стоявшую между кроватями Невилла и Гарри. – Я советую выбрать постель Дина, - продолжил Гарри, широко улыбаясь и показывая на соседнюю со своей кровать, - потому как Невилл иногда не контролирует свой мочевой пузырёк, а Симус…
В этот момент Малфой сорвался с места, с разбега запрыгнул на кровать Невилла и быстро укрылся с головой как-то странно пахнущим одеялом.
- Ну, как хочешь, Малфойчик, - слегка разочарованно произнес Гарри. – Ну что, мальчуганчики, пора, по-моему, и баиньки!
- Пора. Да. – Согласился Рон, залезая под одеяло.
- Я гашу светик!

Когда Рон вышел в общую гостиную, там уже царило прежнее веселье, как будто бы даже и не приходил злобный профессор, которому в этот день не сдал экзамен ни один ученик. Обсудив немного с Фредом и Джорджем злоключения Малфоя (близнецы многозначительно переглянулись между собой, когда узнали, что Драко остался один с Гарри), Рон уже собрался было пойти в спальни девочек, и даже уже подошел к окну, когда со стороны спальней мальчиков раздался дикий крик. Этот крик быстро приближался и, когда он стал особенно громким, в гостиную влетел абсолютно голый Малфой. Не разбирая дороги, он побежал в сторону Полной Дамы, отпихивая всех и вся на своем пути. В какой-то момент Малфой налетел на богато украшенную Гриффиндорскую елку и полминуты пытался выбраться из ее колючих веток, раскидывая вокруг иголки и мишуру, не прекращая все это время кричать. Наконец, он освободился из хвойного плена и продолжил свой побег. Ударив по холсту с разбега, Драко открыл выход, но, запнувшись, растянулся на пороге, что, на удивление, почти его не задержало. Все так же крича, Малфой побежал, размахивая руками, прочь по длинному темному коридору. «Веселого Рождества!» - машинально крикнула ему вслед полусонная Дама.

…Когда гриффиндорцы наконец успокоились и утихомирили свой дикий хохот, Рон, который один только не смеялся, наконец смог в меру своих способностей объяснить произошедшее.
- Не волнуйтесь. Да! Просто Гарри его напугал. Да… Ведь сегодня Хэллоуин! Да!
А пока гриффиндорцы корчились на полу в новом припадке смеха, Рон совершенно спокойно открыл окно и вылез из него. Привычным движением ухватившись за холодный от рождественского мороза водосток, Рон стал быстро забираться по нему наверх.

Никто уже не помнит, кто и когда из гриффиндорцев первым придумал способ попасть в спальни девочек в обход основной лестницы. Вполне возможно, что еще сам Годрик Гриффиндор подозревал о наличии у своих учеников веревочных лестниц, но не обращал на это внимания, считая, что это закаляет дух. Именно его, как инициатора создания волшебных лестниц в Хогвартсе, очень часто поминало несчетные поколения чертыхающихся гриффиндорских юношей, вынужденных лезть к своим любимым по водосточным трубам или самодельным лестницам в дождь и стужу, иногда в одной пижаме, зажимая в зубах букет цветов, лишь с единственной целью – создавать новое поколение маленьких гриффиндорчиков.
Примерно так же по водостоку сейчас лез наверх и Рон Уизли. Замерзшие пальцы его так и норовили соскользнуть с гладкой холодной трубы, а пропотевшая рубашка едва не примерзала к ней. Но все же Рон забрался на один этаж выше достаточно быстро, повинуясь при этом инстинкту «не замерзнуть». Едва достигнув окна, Рон со всей силы потянул на себя раму, и заиндевевшая створка окна с громким хрустом отворилась. В мгновение ока Рон запрыгнул в открывшуюся ему комнату и резко закрыл за собой окно. Можно было одновременно передохнуть, согреться и осмотреться по сторонам. Рон действительно не ошибся в выборе пути – он оказался прямо в спальне Гермионы. Сейчас она пустовала, и Рон был ее незаконным, но единственным хозяином. После того, как он зажег свет на конце палочки, Рон принялся готовить свою засаду. Отсчитав по пальцам вторую кровать слева, Рон встал на колени и осветил пол под ней. «Чисто. Да» - подумал Рон, глядя на едва-едва припорошенный пылью ковер. Забравшись под кровать и погасив свет, Рон с неудовольствием подумал о том, какие девчонки порой бывают чистюли – если бы под кроватью Гермионы было столько же пыли, сколько под кроватью самого Рона, то он смог бы слепить из нее вполне приличную подушку. Устроившись как можно удобнее, Рон принялся терпеливо ждать прихода Гермионы. Предвкушая свой будущий триумф, когда он резко выскочит и крикнет: «Бу-у! Да», после чего пожелает себе много хороших вещей, Рон понемногу стал засыпать.

- Вы только посмотрите, кто к нам пришел! – гаденько улыбаясь, воскликнул Снейп, когда в его комнату вошла мрачная, как туча, Гермиона. В ее руке был средних размеров саквояж, который она поставила на пол перед собой.
- Гермиона, тебе совсем не обязательно переселяться ко мне, достаточно будет, если мы просто разок позабавимся! – еще шире улыбнувшись, сказал Снейп, указывая глазами на саквояж. Испепеляющий взгляд Гермионы задержался на Снейпе, одетом в полосатый халат, после чего перекинулся на стоящее в ведерке со льдом шампанское и обратно.
- Учти, - вкрадчиво сказала Гермиона, - все должно быть так, как я захочу!
- Конечно-конечно! – с деланной серьезностью заверил ее Снейп. – Как ты вообще могла подумать обо мне плохо?
Лицо Гермионы передернуло от отвращения, после чего она нагнулась и раскрыла саквояж. Оттуда она извлекла бутылочку с ядовитого цвета жидкостью.
- Микстура Клятвы! – усмехнулся Снейп, глядя на переливающееся розовым зелье. – Ты хочешь все-таки сдать мне экзамен?
- Просто хочу облегчить свое незавидное положение, - буркнула Гермиона, поднося открытую бутылочку ко рту. – Клянусь, что, если Снейп поклянется в ответ, я полностью удовлетворю его страсть ко мне, - Гермиона отпила из бутылочки, после чего отдала ее Снейпу. Тот, все также усмехаясь, поднес бутылочку к своим губам.
- Клянусь, что все будет так, как того захочет Гермиона, и после всех дел я поставлю такие оценки и тем, какие и кому она скажет, - сказал Снейп наигранно скучным тоном, после чего также отпил из бутылочки. Вдруг в его животе забурлило, раздался громкий звук, и сзади него взметнулось легкое розовое облачко. Снейп укоризненно посмотрел на Гермиону.
- На дне чуть-чуть перекипело… - покраснела Гермиона.

Малфой лежал, завернувшись в старый ковер, в углу совятни. Здесь было достаточно холодно, ветрено и грязно, чтобы чувствовать себя в полной безопасности. Столь странный выбор места для ночлега был продиктован горьким опытом, доселе не известным Драко: ночной Хогвартс – не самое лучшее на свете место. Изначально Малфой пожелал расположиться рядом с кабинетом Флитвика. Он сел на пол, прислонившись к стене и расслабленно вытянув ноги, и попробовал подремать. Это ему действительно удалось, но ненадолго, ибо спустя некоторое время Драко понял свою жестокую ошибку. Дело в том, что проходившая мимо него миссис Норрис очень любила сосиски… После того, как Малфой в ужасе пробежал несколько коридоров и в очередной раз удивился, почему никто не проснулся от его криков, он мысленно зарекся ложиться спать без одежды. Уставшего, покусанного Драко Малфоя ждало еще много неприятностей на пути по ночной школе. Так, он умудрился в темноте уронить все рыцарские доспехи на целом этаже, кубарем свалиться с двух лестниц и чуть не довести Пивза до инфаркта. Последнее произошло, когда Малфой шел по коридору в подземелье Слизерина, со слабой надеждой, что Снейп не спит и разрешит ему вернуться в спальню. В этот момент из-за угла вылетел Пивз, что-то весело себе под нос насвистывавший, держа при этом в руке ночной горшок с надписью «Снейп». Как только Пивз увидел Малфоя, так тут же выронил горшок и застыл в воздухе. Его широко раскрытые глаза неотрывно смотрели на голого Драко, по его щекам бежали призрачные слезы радости – если бы Пивз был живым, он бы точно умер от счастья. Какое-то время Драко и Пивз неподвижно глядели друг на друга. И вдруг случилось чудо – Пивз впервые попросил человека. «Пожалуйста, никуда не уходи – я сейчас!» - сказал Пивз Малфою дрожащим от предвкушения голосом и улетел в стену как никогда быстро. Впрочем, не настолько быстро, насколько в следующее мгновение убегал из коридора Малфой… В эту ночь Пивз понял, что до сих пор существовал зря. Целых два часа он в поте лица гонял несчастного Малфоя по Хогвартсу, неустанно кидая в него все, что только попадалось под руку. Как завороженный, полтергейст глядел на то, как Драко уворачивается от летящих в него книг, ваз, картин и даже падающих на него шкафов. Только уставшие после праздника люди могли проигнорировать поднявшийся грохот, но именно такие люди наполняли в ту ночь Хогвартс. Наконец, в какой-то момент даже сам Пивз устал от этой безумной гонки, и, высыпав напоследок мешок мела на голову Драко, обессилено провалился в пол. После того, как полтергейст исчез, Малфой схватил с пола ковер, и, что было сил, побежал к совятне.
Только здесь он мог не беспокоится, что его кто-нибудь потревожит. Мягкий лунный свет пробивался в открытые окна под потолком. Время от времени через эти окна залетали совы, вернувшиеся с ночной охоты. Шелест крыльев и тихое уханье приятно убаюкивали намаявшегося за ночь Малфоя. Он старался плотнее закутаться в ковер, чтобы не так остро ощущать холод. Драко продолжал заботиться о теле, в то время как сам его дух тяготился плотью. «К чему мне эта квинтэссенция праха?» - с горечью размышлял Малфой. Да, все, что ему оставалось – это размышлять. Нелегкие мысли посещали его после нелегких испытаний судьбы. Победы и поражения, слава и унижения – все проносилось перед его внутренним взором. Порождения мрака являлись из глубин его сущности, чтобы продолжать терзать его душу. Мечты вставали и рассыпались, как хрусталь. Звон был повсюду, казалось, что звенела сама земля. «А ведь все могло быть иначе…» - разлился яд по жилам Драко. «А как именно?» - огненным метеором пронеслась новая мысль и зажгла свет сознания. Словно бы сама жизнь пробудилась в закоченевшем теле. Малфой вдруг вспомнил… Вспомнил о ней…

- А! Гермиона! Что… Что ты делаешь!? Зачем ты меня привязала к кровати?
- Скоро поймешь, презренный раб!
Гермиона, облаченная с ног до головы в черную кожу, поправляла на голове офицерскую фуражку. Двухметровый хлыст угрожающе покачивался в ее руке.
- Что ты собираешься делать? – Снейп силился освободиться, но путы крепко стягивали его конечности.
- Всё! – криво ухмыляясь, ответила Гермиона и поставила каблук сапога на живот Снейпа.
- Это тебе так просто не сойдет, Гермиона! – тонким от ужаса голоском пролепетал Снейп.
- Называй меня Германом, ничтожество! – Гермиона угрожающе щелкнула хлыстом над головой Снейпа. «DU HAST!!!» - надрывался вытащенный из ее саквояжа магнитофон.
- А-а-а! Герман! Герман!
- Так-то лучше! – Гермиона поводила носком сапога по груди профессора зельеварения. – Но еще недостаточно хорошо!
«Щелк!» - выстрелил хлыст в руке Гермионы.
- В следующие полчаса, слизняк, («Щелк! Щелк! Щелк!») кричи от удовольствия на немецком! («Щелк! Щелк!»)
- А-а-а-а! Йа! Йа! Дас ист фантастиш! А-а-а-а-а-а!!!

Проснулся Рон, когда уже было раннее утро. Пол рядом с ним был тускло освещен только что взошедшим солнцем. Множество девичьих голосов заполняло комнату.
- Ой, какой хорошенький, ты сама его связала?
- Я для всех сделала по одному! С Рождеством!
- Мой подарок для всех сразу.
- Какая большая!
- Здесь так много конфет!
- Пять коробок в одной.
- Смотри, вот здесь можно смешивать духи, и они будут лучше.
- Волшебное колечко! Гермиона, я же о таком мечтала!
- Кхм-кхм, попрошу внимания! – торжественно произнес чей-то голос, - Ни для кого не секрет, что ты наша самая лучшая подруга, Парвати.
- Ой, девчонки, бросьте, я сейчас покраснею, - задорно засмеялась Парвати.
- И потому, - продолжил голос, - мы все решили сделать тебе по-настоящему важный и взрослый подарок!
До внимательно прислушивавшегося Рона донеслось тихое шуршание оберточной бумаги, после чего послышался восторженный вскрик.
- Самый настоящий!
- Конечно! Пользуйся на здоровье, и нам иногда одалживай!
- Спасибо, девчонки! Ой, он такой большой…
- Тем лучше! К тому же, размер у него регулируется вот так.
- Теперь мне точно будет чем заняться, - рассмеялась Парвати.
- Смотри, не очень увлекайся, а то кое-кто может изрядно приревновать! О, чуть не забыла самое главное, ведь он же с вибратором! Поверни рычажок.
- Ай!
Что-то жужжащее упало на ковер рядом с Роном и покатилось в его сторону. Это что-то было бледно-розового цвета и имело продолговатую, но немного неправильную на конце форму. Рон стал внимательно изучать приближавшийся к нему предмет. Его сознание напряженно пыталось идентифицировать столь странную вещь. Вдруг в мозгу Рона пронеслась кошмарная догадка – «Гремучая змея…Да…». Страх отразился на его лице. Стараясь не делать резких движений и не отводя испуганных глаз от страшного предмета, Рон принялся понемногу пятиться назад. Жужжащий предмет неумолимо приближался к нему, и почти достиг его съежившегося тела, когда сверху донеслись голоса, и приподнялся полог кровати.
- Ну вот, сразу его мыть придется!
- А ты хотела им прямо сейчас, у нас на глазах воспользоваться?
- Ох, и фантазия же у тебя!
Несколько лиц одновременно заглянуло под кровать Гермионы. Рон оторвал взор от приближающейся к нему угрозы и посмотрел на эти лица. Он испугался еще больше – на него удивленно глядели гриффиндорские девушки в халатах, с ужасными лицами, покрытыми толстым слоем чего-то зеленого, а на лице одной из них Рон к еще большему ужасу обнаружил огуречные кружочки. «Зеленые растительные чудовища!!! Да!!!» - запоздало вспыхнула мысль, когда ноги Рона уже несли его прочь из-под кровати. Брезгливо ударив по непонятной вещи, Рон освободил себе путь к отступлению, и теперь стремглав несся к ближайшему окну. «А кто это подарил мне Рона?» - донесся удивленный голос Гермионы, когда тот уже спускался по водостоку, словно по пожарному шесту (у его пижамы были достаточно прочные брюки, так что будущему поколению семьи Уизли ничто не угрожало).
Стремительно пробежав общую гостиную (стараясь не запнуться о бутылки) и половину коридора со спальнями гриффиндорцев (стараясь не запнуться о мирно спящих гриффиндорцев), Рон влетел в свою спальню и уже хотел дать себе волю в испуганном крике, когда встал с открытым ртом в проходе, удивленно смотря на представшую картину. На кроватях Дина и Симуса спали Симус и Дин соответственно. На кровати Гарри посапывал Невилл. Правой рукой он прижимал к себе пустую бутылку, левой – розового плюшевого мишку Поттера. На груди Лонгботтома лежала табличка, на которой почерком Фреда Уизли было выведено: «Разбуди меня скорей, не жалея пендюлей!» Рядом с ним лежала коробочка с подарочным ярлычком «Невиллу Лонгботтому от Уизли на добрую память». На самой коробке красовалась надпись: «Волшебная Зубодробильная Костоломка Братков Уизли». Кровати же самого Рона не оказалось на своем месте – она была вплотную придвинута к кровати Невилла. На кровати же Невилла лежал Гарри, завернутый не в одеяло, а в халат Малфоя. Когда вбежал Рон, Гарри проснулся, и теперь с интересом рассматривал это припорошенное снегом чудо.
- Гарри! Да! – воскликнул Рон, - Я не смог испугать Гермиону! Да. Мои мечты не сбываются! Да.
- Не у тебя одного, - почему-то огорченно и обиженно произнес Гарри, нежно прижимая к щеке халат Малфоя.

Двадцать пятого декабря все ученики курса, способные стоять на ногах, пришли на консультацию перед пересдачей зельеварения. Исключение составлял Невилл – его принесли на руках, но, впрочем, зря – теперь он тихо похрапывал, вольготно расположившись на двух стульях задней парты. Гарри, Рон и Гермиона пришли в кабинет одними из первых и расположились на крайнем правом ряду. Малфой, Крэбб и Гойл зашли спустя минуту и уселись на крайнем левом ряду. Точнее сказать, это Малфой, едва увидев Поттера, быстро сел как можно дальше, а Крэбб и Гойл поспешили за ним последовать. Когда уже пришли все, кто хотел прийти, в кабинет вошел как никогда злой Снейп. Странной походкой, на негнущихся ногах, прошел он к доске и быстро вывел на ней рецепт приготовления волшебного зелья, после чего окинул учеников взглядом, говорящим о его намерении лично сварить в котле первого, кто задаст хоть один вопрос. Впрочем, вопрос все равно не замедлил прозвучать.

А в это время Рон и Гермиона разговаривали между собой.
- Где ты была всю ночь? Да? Я не смог тебя напугать и испугался сам! Да!
- А, так, были кое-какие дела, - таинственно улыбаясь, произнесла Гермиона, при этом стараясь незаметно запихнуть хлыст подальше в сумку.
- Ничего не вижу… Да… - сказал Рон, щурясь на доску, - Снейп все загораживает! Да!
- Сейчас исправим! – весело сказала Гермиона, после чего подняла руку. – Профессор! – при звуках ее голоса учитель зельеварения весь скукожился и начал испуганно озираться по сторонам. – Вы не могли бы отойти чуть в сторонку?
- Яволь, майн группенфюрер! – машинально пробормотал Северус, проворно уходя в сторону…

Снейп сидел в своем кабинете за письменным столом и проверял контрольные при свете нескольких свечей. Проверка работ зеленых первокурсников – единственное, что спасало его от мрачных мыслей. Настенные часы пробили двенадцать – наступило двадцать шестое декабря. Неожиданно Снейп наткнулся на работу первокурсника по имени Герман Грайнжер. Северус вздрогнул, будто что-то вспомнив, и, даже не проверяя, выписал жирное слово «Тупица», при этом с такой рьяной силой надавливая на перо, что на последнем штрихе оно спружинило и, выскочив из руки, упало на пол. Тихо ругаясь почем зря, Снейп встал со стула и опустился на корточки рядом со столом. Несколько мгновений, и Северус обнаружил на едва освещенном полу грязно-коричневое перо. Довольный собой Снейп едва успел чуть-чуть привстать, когда буквально нос к носу столкнулся с Гермионой. Она лежала на его письменном столе животом вниз, подперев голову руками и мило улыбаясь. Ее ноги, согнутые в коленках, задорно покачивались в воздухе.
- Всё работаешь? – спросила Гермиона и быстро чмокнула Снейпа в кончик носа.
- А-а! Нет! – вскрикнул Снейп, резко отшатываясь в сторону.
- Так ты правда считаешь, что у меня очень упругая? – спросила Гермиона, с любопытством, словно первый раз, разглядывая собственный низ спины.
- Выход… выход… - шептал Снейп, затравленно озираясь. Ручку двери стягивал амбарный замок.
- Перейдем ближе к телу! – Гермиона перевернулась на бок, лицом к Снейпу, и положила руку на бедро.
- Изыди! Изыди! – воскликнул Снейп, закрываясь от Гермионы руками и силясь вспомнить хотя бы одно заклинание экзорцизма.
- А вообще, я к тебе по делу, - сказала Гермиона, садясь и элегантно кладя ногу на ногу.

Северус, привязанный к кровати, медленно приходил в себя, тихо постанывая. Гермиона, уже сменившая костюм подружки байкера на простую мантию, подняла с пола свой саквояж.
- В следующий раз возьмем смазку получше, а хлыстик побольше, - заверила она Снейпа и, легко покачивая бедрами, вышла из комнаты. В этот момент Северус был почти счастлив – на какое-то время для него все закончилось. Пока что ему было все равно, что он по-прежнему привязан голым к кровати, а на лбу несводимой краской выведено: «Пупсик». Мягкая тишина окутывала его, постепенно клоня в спасительный сон. Вдруг эта тишина прервалась – из-за двери послышался неясный, нарастающий гул. В какой-то момент дверь открылась, впустив в комнату голоса десятков людей, и в нее вошел Гарри Поттер. Он улыбнулся Снейпу и быстро закрыл за собой дверь.
- Тук-тук-тук, профессор! – сказал Гарри.
- Поттер? – на удивление не было сил, даже вся нелепость положения никак не воспринималась умом Снейпа. – Что вы здесь забыли? И почему в коридоре такой шум, словно вы притащили с собой весь факультет Гриффиндора?
- Профессор, мы слышали, вы тут исполняете желания… - еще шире улыбнувшись, сказал Гарри, расстегивая рубашку…